Как-то пожаловался любимой, что пропало куда-то русское кино. Такое, чтобы без спецэффектов, на одном нерве и, чтобы ух! Пожаловался, и спать лёг. ( Collapse )
Только отъехали от вокзала - экстренное торможение. Постояли минут 5 и машинист подал состав назад. Из домов, что вдоль дороги, в окна люди глазеют... Сразу понял - Каренина. Проводница пошла узнавать в чём дело и тут мы поехали. Впереди закрытый переезд и мужик рядом с рельсами лежит. Под головой лужа крови. В щебёнку впитывается. Недоперебежал Каренин.
Третьего июля летели поздним вечером из Пальмы в Москву, и увидел я в иллюминатор огненные сполохи. Что за напасть? Присмотрелся – салют! Красиво и необычно очень разглядывать огненные цветы не с земли, а с высоты десять тысяч метров. Погадал чуток, кто это так широко празднует, да и заснул.
Утром просматривал новости и узнал о том, что в Беларуси тем вечером праздновали День независимости. По этому случаю в Минске устроили салют. Одна женщина погибла и ещё восемь человек оказались в больнице в тяжёлом состоянии.
Заряды оказались бракованными. Несколько штук взорвались низко от земли. Подумалось, а ну как брак этот долетел бы до десятикилометровой высоты? Понимаю, что технически такое невозможно, но кто ж этот брак разберёт? Он сам по себе, а ты, уж как получится. Как бог. С маленькой буквы.
…чудо произошло у нас дома сегодня. Обыкновенное такое строительно-отделочное чудо. Но по порядку.
Как у всякого рачительного хозяина (Плюшкина не вспоминать!) у меня ничего не выбрасывается. Обрезки от шкафа купе пошли на изготовление рамы для политической карты мира. По ней средний прокладывает маршруты внедрения себя в недружественные страны. Остался клей обойный – в баночку его. Вот, в этой баночке чудо и случилось.
Клей был белый недели две. Сегодня смотрю, посинел! Сразу бабушку вспомнил свою, которая клей варила из крахмала. Другого способа приклеить обои к стене не было. Крахмал мог белый цвет изменить на синий, но он же был из картошки! А этот, что в баночке моей, я его из пакета с иностранными буквами насыпал в ведро. Неужели он тоже – натурпродукт?
Понюхал. Смерть наступила предположительно с 2 до 5 часов утра. Ответьте, может химия скиснуть, заплесневеть, протухнуть, в общем, вести себя, как живая и мёртвая?
Четыре часа утра. Тяжелые, высокие, стальные ворота пропускают во внутренний двор СИЗО два автозака. Ворота захлопываются со звуком безнадежности и на покрытый ледком асфальт из машин сыпятся конвоиры. Внимательно осматривают днища - вдруг кому придет в голову проникнуть в СИЗО нелегально или передать инструмент для организации побега?
Однажды так и вышло - дерзкие беглецы проломили стену камеры, выходящую на улицу, и разбежались в разные стороны в самом центре города. Ловили долго.
Затем конвойные сдают личное оружие - в стенах СИЗО огнестрельное оружие под запретом. Даже для офицеров не делают исключений. Следующие стальные ворота пропускают нас во внутренний двор тюрьмы.
По коридору первого этажа с тяжелыми сводами идем к большой камере. Здесь будут обыскивать осужденных, которые пойдут по этапу. Шесть столов в два ряда. Рядом с каждым столом - досматривающий тюремщик.
У входа в камеру - кинолог с ризеншнауцером. Собака без намордника. С детства не боюсь собак, но на всякий случай спрашиваю:
- Собачка не укусит? - Да ты что?! Кузя смирный. Только на постояльцев ворчит. В полную силу работает в исключительных случаях.
Здоровенный ризен смотрит на хозяина, потом тычется носом мне в джинсы и утрачивает интерес – собаки натасканы на специфический запах зоны. Этот запах человек ни с чем не спутает, а уж сторожевой пес и подавно.
Офицер вносит в камеру конверты плотной коричневой бумаги - личные дела зеков. На конвертах – Ф.И.О. осужденного, год его рождения, данные о суде, вынесшем приговор, статья УК РФ и срок.
- То, что в конверте, конвою знать не положено, - объясняют мне, - наше дело маленькое - принял, обеспечил надежную охрану в пути, сдал с рук на руки.
Конверт с личным делом конвой вскрывает только в одном случае - при побеге.
В камеру по одному вводят осужденных. Они сами достают из сумок личные вещи и выкладывают их на стол для досмотра. Каждый предмет проверяется металлоискателем. Каждый шов тщательно прощупывается. Подошвы башмаков выгибают дугой – в них могут спрятать заточку. К концу обыска зек стоит перед тюремщиком в одних трусах.
- Консервы тоже вскрывать станете? - Если возникнут подозрения, что упаковка не фабричная, то вскроем обязательно. Сигаретные пачки, которые с воли пришли, мы же вскрываем. Кто ж его знают, чего туда положить могут?
- А эти сигареты, почему врассыпную? - Так положено продавать сигареты в ларьке на территории СИЗО.
Интересно, кем был продавец, которому пришло в голову продавать сигареты поштучно на воле?..
Тех, кого обыскали, по одному выводят из камеры и запирают в «обезьянник». Обыск у мужчин занял минут сорок. Женщинам для той же процедуры требуется гораздо больше времени. В своих баулах зечки везут с собой разрешенные в зоне вещи - кастрюли, сковородки, нехитрый гардероб и косметику.
Выходим во двор. Зеки помогают друг другу грузить в автозак багаж. Днища автомобилей снова тщательно осматривают с помощью зеркал на шестах. Автозаки выруливают к воротам.
- Железную балку видишь? – спрашивает меня полковник. - Не увидишь ее. Это ж противотанковый ёж почти! - Угадал. Это засов. Когда ворота на него закрыты, выбить их можно только на танке. Что, сам понимаешь, в городе затруднительно.
Наша машина пристраивается в хвост колонне автозаков. Следующая остановка – вокзал, столыпинский вагон.
P.S. Этот репортаж я написал лет 15 назад. Зачем-то решил вспомнить. Пургой что ли навеяло? Если интересно, свисните, там продолжение есть)