elshanec

На всех не угодишь. Кто-то всегда будет недоволен. Повод всегда найдётся.



А у тебя есть повод, как у негров в 81-м?

Автор книги Юваль Ной Харари.
Защитил докторскую в Оксфорде и преподаёт всемирную историю в Еврейском университете в Иерусалиме.
( Collapse )

Понимаю молодых людей, которые вышли на митинг за всё хорошее, против всего плохого. Не понимаю тех, кто пережил 90-е и на митинг вышел за свободой. Какой именно свободы кому-то не хватает?
( Collapse )

Читаю трилогию Дмитрия Мережковского «Христос и Антихрист».
( Collapse )

Полез в закрома и наткнулся на две монеты: советская копейка и американский цент. Наша монетка 1977 года выпуска, американская – 76-го.
Почти одногодки.
( Collapse )

До последнего не верил, что отменят военный парад. Слово «перенос» здесь не проходит. Никак. И «пандемия» тоже здесь не прокатывает.
( Collapse )

Смотрю сериал «Нарко» про мексиканский наркокартель и его основателя Феликса Гальярдо.
Там не только про наркотики.
( Collapse )

В очередной раз листал книжку речей Фраклина Делано Рузвельта. Называется «Беседы у камина». Это действительно не программные речи главы государства, а именно беседы. В них 32-й президент США пытался человеческим языком объяснить согражданам то, что происходит в стране и в мире.
Понятное дело, спичрайтеры у Рузвельта были, но сути это не меняет.

Вот что сказал Рузвельт 24 июня 1938 года американскому народу.

«…Вы, конечно, помните, что, начиная с 4 марта 1933 года и по сей день, не проходило и недели, чтобы не раздавались крики оппозиции – немногочисленной оппозиции – с призывами «сделать что-нибудь, сказать что-нибудь, дать людям уверенность». В нашей стране имеется некая, весьма обособленная группа, умеющая широко рекламировать свои взгляды и упорно нежелающая, быть заодно с основной массой народа независимо от того, хорошо или плохо обстоят дела. Представители этой группы требуют, чтобы все остальные пошли на большие уступки, приняли их точку зрения, – только тогда они согласятся признать, что обрели «уверенность».

Эти оппозиционеры требовали «восстановить уверенность», когда были закрыты банки, и твердили о том же, когда банки открылись. Они требовали «уверенности» тогда, когда улицы заполнили голодные толпы безработных; и тогда, когда людей обеспечили пропитанием и работой; во время засухи, поразившей страну; и когда поля стали приносить щедрый урожай; в прошлом году, когда автомобилестроительные заводы работали в три смены, круглые сутки, выпуская больше автомобилей, чем страна была способна купить; и теперь, когда эти заводы закрылись, чтобы избавиться от излишков продукции.

Однако, друзья мои, я полагаю, что многие из тех, кто громогласно требовал обеспечить «уверенность», начинают понимать, что они слишком долго упорствовали в своей роли непримиримых и не прочь теперь поговорить об объединении действий. Я считаю, что у большинства американского народа есть уверенность, уверенность в себе, в своей способности при помощи правительства решить насущные проблемы»...

Каждое слово, будто про нас. Только камина нет и желания оппозиции объединять действия с правительством.

30 лет назад в Москве, на Пушкинской площади, в основательно переделанном кафе «Лира» открылся первый ресторан американского фастфуда. Очередь в знаменитую бутербродную тут же стала самой длинной очередью в стране. В первый же день вкус американской булки с котлетой узнали тридцать тысяч советских граждан.
( Collapse )

Осенью прошлого года писал сценарий для документалки о МГИМО. Среди героев фильма был и молодой писатель Михаил Зыгарь. У нас дома три его книжки. Одну сейчас читаю – «Империя должна умереть».

Написана книга на основе дневников, писем и показаний на допросах людей, которые играли ключевые роли в истории России в конце 19-го и начале 20-го веков. Много интересного узнал. Один абзац хочу тебе показать.

Речь о Павле Милюкове – знаменитом историке и преподавателе Московского университета. За ним прочно закрепилась репутация диссидента и тайная полиция постоянно держала смутьяна в поле своего зрения.
В 1899 году Милюков был арестован и полгода провёл в следственном изоляторе. Затем полтора года дожидался суда, но уже на свободе. Поселиться в столице ему запретили, поэтому Милюков жил в Финляндии, которая тогда была частью Российской империи.

Весной 1902 года суд приговорил диссидента к тюремному заключению.
«Милюков просит отсрочить отсидку, так как хочет поехать на лето в Англию, чтобы подучить английский. Власти удовлетворяют его просьбу.
Осенью Милюков возвращается в Петербург и, собрав вещи, едет в тюрьму – знаменитые Кресты. Оказывается, что в воскресенье в тюрьму не принимают. Приходиться вернуться на следующий день».

Царский кровавый режим.