Кругом темень, сугробы выше меня, ветер в лицо и я весь такой, как струна, как нерв весь – в логово. Сам. И подвига моего не узнает никто. Есть за что себя уважать – пять лет, четыре месяца и пять дней. А всего будет десять.
- А вас, Штирлиц, я попрошу остаться, - этой фразы я боялся больше всего. Эта фраза означала провал. Штирлиц однажды был на грани провала, как раз после этих вот невинных слов. Помните, Мюллер улыбнулся устало, и предъявил Вячеславу Тихонову его же отпечатки пальцев, которые нашли на чемодане радистки Кэт?
И Мюллер попросил, и Штирлиц остался. Попробовал бы он не остаться. После уроков. А ведь еще пять лет, четыре месяца и уже четыре дня. Фигня совсем. И главное, день этот не хуже других был. Обычный такой день с врагами. И не предвещало ничего и вдруг, на тебе – попрошу остаться вас, Штирлиц. Да остался я, остался! И чо теперь?
И вот сидит Штирлиц в Гестапо под замком, спички из коробка высыпал на стол, фигурки разные из них складывает
Стоп! – подумал Штирлиц, - Как это не стал бы помогать? Я же офицер, дважды, причем, офицер – один раз Красной армии, второй раз немецкий и оба раза мужчина в самом расцвете сил! А мужчина, разрази меня гром, должен помогать женщине переносить тяжести на дальность расстояния! Даже если в чемоданах у женщин вражеская радиостанция. Ну, для Мюллера вражеская, - хихикнул Штирлиц и снова вывернулся из паскудной ситуации. Живой и без двойки в дневнике.
С тех самых пор я внимателен к женщинам с поклажей. И главное, школу-то закончил давно, а привычка осталась – то пакеты с продуктами поднесу до лифта, то коляску помогу через сугробы перевалить, а однажды даже донёс до ларька продавщицу . Думаете, из вежливости? Нееет, всё конспирация, будь она неладна. А ну как Мюллер попросит остаться и снова про папиллярные линии? А я ему, такой:
- Старина! – и весело хлопну Мюллера по плечу, - Да почем я знаю, откуда на них на всех мои отпечатки?! Я же офицер, тысяча чертей!
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →