Кузовкин готовился к этому дню неделю. Попросил ротного парикмахера соорудить модную стрижку, постирал х/б, достал из заначки приготовленные на дембель значки, повертел в руках и убрал обратно.
- ты чего загадочный такой? – дежурный по роте явно скучал, а Кузовкин уже пятый раз маячил перед глазами из бытовки в казарму и обратно.
- дык, это, в автопарк мне…
- на ночь глядя?
- мороз обещали, воду надо слить.
- у тебя ж тосол. Чего его сливать?
Кузовкин, молча, наматывал портянку и вопрос пропустил мимо ушей. Кому он слил тосол и почем, это его дело.
- Заморожу автобус, завтра в баню рота пешком пойдет, - топнул ногой, сапог сидел, как влитой, - а баня – это святое!
- ты поэтому так одеколоном воняешь, аж отсюда слышно?
- чо, сильно пахнет? – Кузовкин поднял руку повыше и принюхался к подмышке, - да вроде нормально.
- Шипр? – дежурный пытался штык-ножом поддеть из линолеума взлетки шляпку гвоздика и на Кузовкина не смотрел.
- сам ты - Шипр! Я этот Консул за 40 рублей в самоходе у спекулянта брал!
- ну-ну… - гвоздик пулей выскочил из линолеума и ударился в железные прутья оружейки, - 40 рублей за Шипр, это сильно.
- да пошел ты!
- боец?! Стоять! – дежурный было вскинулся, но Кузовкин уже перепрыгивал через пять ступенек и был на пути к первому этажу казармы.
***
- чего так долго? продрогла вся! – Машка прыгала у дыры в заборе автопарка и обиженно смотрела на солдата.
- не кипеши. Ща, согреемся! – и Кузовкин бережно подтолкнул девушку к лазу на территорию охраняемого объекта.
Дверь автобуса открылась со скрипом.
- да здесь холодней, чем на улице!
- тише ты! Все будет щас, - Кузовкин расстегнул шинель и достал из-за пазухи бутылку красного и кулек шоколадных конфет, - подтаяли немного. Спешил я.
- такой колотун, вином не согреешься…
- так, я, может, за водкой?
- какой же ты дурачок! Пока ты бегаешь, я тут примерзну насмерть к седушкам твоим. Ай! – девушка отдернула руку от металлического поручня – ледяной гроб прям!
- Погоди! – Кузовкин метнулся к замку зажигания и завел автобус, - за пару часов, литров пять сожгу, никто не заметит и нормально.
- иди уже сюда.
Кузовкин обернулся на шепот Машки и тут же забыл о бензино-часах.
***
- твою ж мать! Солдат! … - дежурный по парку стоял в проеме двери автобуса и пытался сформулировать мысль не на мате, - Тебя рота уже 15 минут у казармы ждет, а ведь не май месяц!
- сколько утра, товарищ прапорщик?! – Кузовкина подкинуло вверх из-под шинели.
Машки под шинелью уже не было.
- ушла, - радостно подумал Кузовкин, - и, слава богу! Я щас, товарищпрапорщик! Я щас!!
Движок не заводился.
- ты чего, спал здесь? – прапорщик только заметил, что в автобусе тепло.
- да не, товарищпрапорщик, движок грел, прикемарил чуток, - судорожно врал Кузовкин, яростно поворачивая ключ в замке зажигания.
- твою в три господа бога!.. у тебя ж керосин на нуле, солдат! Ты его сколько грел?!
- да я…
- таааак… - прапорщик перешел на зловещий шепот, - вот это, я понимаю, ты удачно мотор прогрел.
Кузовкин боялся повернуться, но повернулся. В вытянутой руке прапорщика, утратив все секреты минувшей ночи, бессильно трепетал Машкин лифчик.
- забыла, сука, - беззлобно подумал Кузовкин и улыбнулся – подумаешь, пять суток губы.
